В моем сердце лед превратился в гранит. А камень не тает (с)
среда, 21 октября 2009
вторник, 20 октября 2009
В моем сердце лед превратился в гранит. А камень не тает (с)
Холод.
Пустота.
Горечь.
Ты знаешь, кто я. Всегда знал. И я оттирала кровь с разбитых губ, смеялась и выла, когда ты уходил в ночь. Помнишь? Конечно, да. Такое не забывается.
Кто мы? Персонажи ненаписанных историй. Историй, которые не произошли по нашей же вине, потому что мы боимся своих желаний. Я хотела любить. Ты хотел свободы.
Мы редко получаем то, о чем мечтаем.
Пожалуйста, не надо.
Пустота.
Горечь.
Ты знаешь, кто я. Всегда знал. И я оттирала кровь с разбитых губ, смеялась и выла, когда ты уходил в ночь. Помнишь? Конечно, да. Такое не забывается.
Кто мы? Персонажи ненаписанных историй. Историй, которые не произошли по нашей же вине, потому что мы боимся своих желаний. Я хотела любить. Ты хотел свободы.
Мы редко получаем то, о чем мечтаем.
Пожалуйста, не надо.
воскресенье, 18 октября 2009
14:46
Доступ к записи ограничен
В моем сердце лед превратился в гранит. А камень не тает (с)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
05:33
Доступ к записи ограничен
В моем сердце лед превратился в гранит. А камень не тает (с)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
суббота, 17 октября 2009
В моем сердце лед превратился в гранит. А камень не тает (с)
Нечестная игра.
Наверное, судьбу не устраивает то, что последний раз я плакала лет эдак пять назад. Так что, здравствуй грипп, милый друг, ты так давно не заходил в гости. Слезы текут против воли, и ничего не поделаешь - кто-то заумный назвал это "индивидуальной реакцией организма".
Температура и слезы. Слезы и температура... Я согласна на кашель, бред и ватные ноги, только пусть этот поток влаги на моем лице прекратится!!!
Наверное, судьбу не устраивает то, что последний раз я плакала лет эдак пять назад. Так что, здравствуй грипп, милый друг, ты так давно не заходил в гости. Слезы текут против воли, и ничего не поделаешь - кто-то заумный назвал это "индивидуальной реакцией организма".
Температура и слезы. Слезы и температура... Я согласна на кашель, бред и ватные ноги, только пусть этот поток влаги на моем лице прекратится!!!
пятница, 16 октября 2009
В моем сердце лед превратился в гранит. А камень не тает (с)
Что бы пройти наверх к старшему оператору, надо пройти почти через всю фабрику. Овощной цех – самое большое зло на этом пути. Не понимаю, как они работают там двенадцать часов почти без отлучек, когда у меня тушь стекает с ресниц на щеки всего за две минуты в непосредственной близости от этого места. Лук. Много чищеного лука. Ночной кошмар моей сестры. В коридоре стены отвратительного темно-коричневого цвета. В коридоре меня всегда посещают странные мысли.
Мысли о том, что я здесь забыла, я приучилась успешно игнорировать. Здесь моя гарантия на наличие плотного ужина и новых сапог на зиму. Это достаточно убедительные доводы, что бы запихнуть нарастающее раздражение туда, откуда оно пришло. И даже принудить себя улыбаться весело и жизнерадостно.
И глупости лезут в голову. О том, что уже вторую неделю не могу купить зажигалку. И у сигарет появился странный привкус. Я бы назвало это поэтично-слюнявым «привкусом отчаяния». Сигареты раньше – это теплый плед, чашка с обжигающим чаем, небрежно кинутая пачка с ними поверх интересной книги. Сигареты сейчас – это нервный смех в прокуренной комнате, взгляд в пол и разговоры ни о чем.
А еще – Б-же, как же они меня достали! Если бы тест трехгодичной давности повторить, я бы ответила психологу, что я не «целеустремленная девушка с задатками блестящего аналитика» а «социопат, неуравновешенный, злой и рассматривающий людей, как объект изучения». Да, и почему-то именно эти мысли лезут в голову особенно настырно, забивают все мозговые извилины и принуждают отвечать невпопад на вопросы сослуживцев.
И курить! Как же хочется прямо сейчас вытащить сигарету, затянуться, а потом затушить об эту стену, нарушая ее уныло-коричневую матовую идеальность. Но приходится до боли в запястье вдавливать пачку вглубь кармана, сдерживая себя от соблазна. И радоваться – зажигалки-то нет!
Ненавижу себя за то, что наперед знаю почти все слова и реакции окружающих. Вот этот симпатичный блондин за средним столом вскинет голову, услышав цокот моих каблуков, и проводит внимательным взглядом до двери в операторскую. У него жена и годовая дочка, но это не мешает вести ему себя свободно. Вот эта женщина за столом напротив – отпустит очередную вульгарную шуточку или сделает замечание, что я «слишком громко топочу!». Та крашенная за дальним не видит ничего, кроме своего компьютера. Эти, за ближними столами, опять пьют чай и обсуждают последние новости. И да, мне до чертиков хочется, что бы что-то произошло! Пусть кто-нибудь заплачет, заистерит или сдохнет, наконец! Невозможно, до боли, до слез… Что-нибудь, пожалуйста!
Но мне через полчаса в институт, половина данных еще не занесена в компьютер и пачка сигарет жжет бок сквозь тонкую ткань рубашки.
Мысли о том, что я здесь забыла, я приучилась успешно игнорировать. Здесь моя гарантия на наличие плотного ужина и новых сапог на зиму. Это достаточно убедительные доводы, что бы запихнуть нарастающее раздражение туда, откуда оно пришло. И даже принудить себя улыбаться весело и жизнерадостно.
И глупости лезут в голову. О том, что уже вторую неделю не могу купить зажигалку. И у сигарет появился странный привкус. Я бы назвало это поэтично-слюнявым «привкусом отчаяния». Сигареты раньше – это теплый плед, чашка с обжигающим чаем, небрежно кинутая пачка с ними поверх интересной книги. Сигареты сейчас – это нервный смех в прокуренной комнате, взгляд в пол и разговоры ни о чем.
А еще – Б-же, как же они меня достали! Если бы тест трехгодичной давности повторить, я бы ответила психологу, что я не «целеустремленная девушка с задатками блестящего аналитика» а «социопат, неуравновешенный, злой и рассматривающий людей, как объект изучения». Да, и почему-то именно эти мысли лезут в голову особенно настырно, забивают все мозговые извилины и принуждают отвечать невпопад на вопросы сослуживцев.
И курить! Как же хочется прямо сейчас вытащить сигарету, затянуться, а потом затушить об эту стену, нарушая ее уныло-коричневую матовую идеальность. Но приходится до боли в запястье вдавливать пачку вглубь кармана, сдерживая себя от соблазна. И радоваться – зажигалки-то нет!
Ненавижу себя за то, что наперед знаю почти все слова и реакции окружающих. Вот этот симпатичный блондин за средним столом вскинет голову, услышав цокот моих каблуков, и проводит внимательным взглядом до двери в операторскую. У него жена и годовая дочка, но это не мешает вести ему себя свободно. Вот эта женщина за столом напротив – отпустит очередную вульгарную шуточку или сделает замечание, что я «слишком громко топочу!». Та крашенная за дальним не видит ничего, кроме своего компьютера. Эти, за ближними столами, опять пьют чай и обсуждают последние новости. И да, мне до чертиков хочется, что бы что-то произошло! Пусть кто-нибудь заплачет, заистерит или сдохнет, наконец! Невозможно, до боли, до слез… Что-нибудь, пожалуйста!
Но мне через полчаса в институт, половина данных еще не занесена в компьютер и пачка сигарет жжет бок сквозь тонкую ткань рубашки.
06:10
Доступ к записи ограничен
В моем сердце лед превратился в гранит. А камень не тает (с)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
четверг, 15 октября 2009
В моем сердце лед превратился в гранит. А камень не тает (с)
Кофеин и никотин - лучшие друзья человека! А еще снотворное и топор для особо ретивых... И не надо заливать мне тут про собак. Собаки, они на то и собаки, что б им душу изливать где-то между второй и третьей бутылкой. Все равно ж не ответят и утром мозг не ломается от осознания прискорбного факта, что выдал стратегическую информацию врагу. А вообще, странный день случился - после двух-то часов сна, двух пачек сигарет и литра кофе. И миленького такого замечания технолога, что больно у меня мордась зеленый. Не, ну цвет такой... ничего... под оттенок стен. С рыжими волосами и шальным взглядом сочетается странно. Неудивительно, что девчонки в столовой косились и обходили мой столик стороной. Хочу отпуск, минус двадцать и ездовую упряжку с десятком собак. И что б ни одна живая душа не насиловала сознание. И вообще, что б признаков живого на ближайшие десять километров не наблюдалось. Ибо достали. Все - сослуживцы, подружки и сопливый племянник за стенкой. Как это называется? Социопатия? А что, лояльности к большинству двуногих я лишена напрочь, а некоторых особо ретивых индивидов так вообще хочется забить в темном углу лопатой. Да и интегрироваться в общество что-то нет ни желания, ни моральных сил. О да, не забыть про извращенную систему ценностей и наплевательское отношение к моральным нормам! Любимый конек матери, если ее что-то не устраивает. Надоело. И - черт, ну ведь знала же! - в компании псины напиваться как-то... низко. Но лучше, чем в компании недалеких ровесников. Когда это я успела так обрасти махровым цинизмом? Страшно подумать.И хочется спать. И надоело все. Завтра на работу в пять утра. Дубль два. Пережить октябрь. До первых холодов, до замерзших пальцев и сугробов среди карликовых елочек. Двадцать километров по пересеченной местности быстрым темпом, с наушниками в ушах и собакой в обозримых окрестностях. То, что доктор прописал! Когда эта эпопея с "у тебя обязательства перед семьей!" закончится, уеду куда-нибудь на Новую Землю. И все-таки заведу себе десяток ездовых собак...
В моем сердце лед превратился в гранит. А камень не тает (с)
09:44
Доступ к записи ограничен
В моем сердце лед превратился в гранит. А камень не тает (с)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
В моем сердце лед превратился в гранит. А камень не тает (с)
среда, 14 октября 2009
22:49
Доступ к записи ограничен
В моем сердце лед превратился в гранит. А камень не тает (с)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
В моем сердце лед превратился в гранит. А камень не тает (с)
В моем сердце лед превратился в гранит. А камень не тает (с)
Болит голова. Слишком сильно, чтобы по привычке игнорировать отупляющую боль. Слишком остро, до дрожи в пальцах, до змеиного шипения сквозь зубы и ладоней, сжимающих виски так, что еще чуть-чуть и лопнет височная кость. До таблеток слишком далеко - десять минут хода до ближайшей аптеки.
И опять. Лица-лица-лица-лица. Во снах, таких ярких и таких страшных. Ночные недокошмары с привкусом одиночества и страхов за... нет, не за себя. Давно уже не за себя. Ненавижу эти сны. И память. Особенно память.
Головная боль и лица во снах.
И не с кем поговорить.
И опять. Лица-лица-лица-лица. Во снах, таких ярких и таких страшных. Ночные недокошмары с привкусом одиночества и страхов за... нет, не за себя. Давно уже не за себя. Ненавижу эти сны. И память. Особенно память.
Головная боль и лица во снах.
И не с кем поговорить.
воскресенье, 11 октября 2009
В моем сердце лед превратился в гранит. А камень не тает (с)
О крайнем Севере написано слишком много, чтобы я могла добавить что-либо новое в этот гимн суровой природе и холодным ветрам. Но, все же, глядя в окно, в очередной раз понимаю, что не смогла бы жить где-нибудь еще... где-нибудь, где нет места ледяным ветрам, обдирающим кожу невидимыми кристалликами льда, и вечной ночи/дню в зависимости от времени года. Это удивительное ощущение - просыпаться, жить и засыпать во тьме, несмотря на то, что часы упорно отсчитывают дневные часы. То же самое могу сказать и про день... Выйти в три часа ночи на улицу и подставить лицо жарким лучам солнца. Такой восторг не дарил мне еще ни один город, кроме родного.
Я отдана этому город вся, с потрохами. До самой последней клеточки моего вечно уставшего организма, пропахшего запахами дорогих сигарет и глухого отчаяния. Ничто не позволяет почувствовать себя настолько свободной, как ветер, срывающий слезы с моих щек. Только здесь, на обрыве высотой в несколько десятков метров, подставляя лицо обжигающим поцелуям северного Борея, я живу...
И все эти города, чужие страны... ничто, потому что сердце неизменно зовет обратно, в колыбель уютно устроившегося в низине у залива города. К запаху моря, серому небу и этой особой атмосфере едва заметной тревоги, которая не покидает меня ни днем, ни ночью.
Чашка глинтвейна, шерстяные носки и заунывная песня ветра за окном. Я люблю этот город. Я боготворю его.
Я отдана этому город вся, с потрохами. До самой последней клеточки моего вечно уставшего организма, пропахшего запахами дорогих сигарет и глухого отчаяния. Ничто не позволяет почувствовать себя настолько свободной, как ветер, срывающий слезы с моих щек. Только здесь, на обрыве высотой в несколько десятков метров, подставляя лицо обжигающим поцелуям северного Борея, я живу...
И все эти города, чужие страны... ничто, потому что сердце неизменно зовет обратно, в колыбель уютно устроившегося в низине у залива города. К запаху моря, серому небу и этой особой атмосфере едва заметной тревоги, которая не покидает меня ни днем, ни ночью.
Чашка глинтвейна, шерстяные носки и заунывная песня ветра за окном. Я люблю этот город. Я боготворю его.
В моем сердце лед превратился в гранит. А камень не тает (с)
В моем сердце лед превратился в гранит. А камень не тает (с)
Только что забавный случай произошел.
Я пью не чай, а чифирь, иначе не могу - вкус уже не тот. Так вот, залила, как обычно, два пакетика чая, оставила на n-е кол-во минут... пакетики выбросила, чашку поставила рядом, сижу, читаю. Чай получился такого насыщенного темно-темно-темно-коричневого, почти черного цвета. В полумраке комнаты не углядишь, что это чай.
Подходит мама, что-то спрашивает и между делом цапает мою чашку и делает глоток. Минутное молчание... а потом такой удивленно-обиженный тон ребенка, которому вместо конфеты в обертке подсунули кусок пластилина.
- А почему это у твоего кофе вкус чая?!
Вот так. А нечего чужие чашки юзать
Все никак не могу сесть за написания отчета по практике. Пните меня, пожалуйста, иначе завтра преподаватель мне голову открутит. Думаю, она впишется в интерьер лаборатории...
Я пью не чай, а чифирь, иначе не могу - вкус уже не тот. Так вот, залила, как обычно, два пакетика чая, оставила на n-е кол-во минут... пакетики выбросила, чашку поставила рядом, сижу, читаю. Чай получился такого насыщенного темно-темно-темно-коричневого, почти черного цвета. В полумраке комнаты не углядишь, что это чай.
Подходит мама, что-то спрашивает и между делом цапает мою чашку и делает глоток. Минутное молчание... а потом такой удивленно-обиженный тон ребенка, которому вместо конфеты в обертке подсунули кусок пластилина.
- А почему это у твоего кофе вкус чая?!
Вот так. А нечего чужие чашки юзать
Все никак не могу сесть за написания отчета по практике. Пните меня, пожалуйста, иначе завтра преподаватель мне голову открутит. Думаю, она впишется в интерьер лаборатории...
суббота, 10 октября 2009
В моем сердце лед превратился в гранит. А камень не тает (с)
Я прошла "Тест на определение словарного запаса"
| ВАШ СЛОВАРНЫЙ ЗАПАС - Результаты теста | |
 | |
| Ваш словарный запас на высоком уровне! Великолепный результат. Вы ответили правильно на 28 вопросов из 35! Поздравляем! | |
В моем сердце лед превратился в гранит. А камень не тает (с)
Почему то, что рвет душу, чаще всего получается озвучить только наедине с собой и зеркалом? Честное слово, я начинаю теряться в догадках, когда это умудрилась заделаться в клинические параноики. Нет, то есть, я-то догадываюсь когда... но вот как?! И почему - вообще самый актуальный вопрос на свете. Единственная подруга, с которой можно было поговорить примерно о сорока процентах волнующих тем, ближайшие три года будет копаться на грядках в Ботаническом Саду Апатитского филиала. Это почти полдня езды от родного города. К черту! Будем обходиться зеркалом...
Решила написать бабушке и размахнулась на тринадцать листов рукописного текста. Она офигеет, когда письмо получит...
Решила написать бабушке и размахнулась на тринадцать листов рукописного текста. Она офигеет, когда письмо получит...
пятница, 09 октября 2009
В моем сердце лед превратился в гранит. А камень не тает (с)
Вы когда-нибудь просыпались ночью, чувствуя две теплые струйки на подбородке и щеках? Я - да.
Чем меньше крови в кровеносной системе, тем меньше артериальное давление. Медицинская формулировка обретает смысл только тогда, когда проходишь через это. Обмороки, бледность, привкус крови во рту и испачканные в ней пальцы, когда тщетно пытаешься остановить кровотечение. И нет решения, нет ответа на один-единственный вопрос - почему?
Почему это происходит?
Почему со мной?
Чем меньше крови в кровеносной системе, тем меньше артериальное давление. Медицинская формулировка обретает смысл только тогда, когда проходишь через это. Обмороки, бледность, привкус крови во рту и испачканные в ней пальцы, когда тщетно пытаешься остановить кровотечение. И нет решения, нет ответа на один-единственный вопрос - почему?
Почему это происходит?
Почему со мной?